МАРТИН ЛЮТЕР. РЕФОРМАТОР
:: Борьба против индульгенций
:: Аугсбургское собеседование, 1518
:: Лейпцигский диспут в 1519
:: Рейхстаг и Вормский эдикт 1521
:: Смута в Виттенберге, 1521-22
::
Крестьянская война
:: Водораздел, 1525
:: Евхаристический спор
:: Рост лютеранства 1530-46
|
 |
СУЩНОСТЬ ИНДУЛЬГЕНЦИЙ
Сущность индульгенций становилась всё более и более конкретной в течение всего позднего Средневековья, но при этом сохраняла элемент догматической неопределенности, который можно назвать теологической слабостью века. Индульгенции представляли собой замену части светских (мирских) наказаний, положенных за грех, деньгами, а также формальной процедурой духовного покаяния, которое требовало пожертвований в пользу церкви от кающегося грешника, чтобы он мог получить отпущение грехов. Индульгенции были наделены такой властью, и действие их осуществлялось через аккредитованных агентов. В конце концов существование индульгенций стало подразумевать, что Божье прощение может быть куплено или продано, или же что они действенны и для тех, кто не покаялся и не получил разрешения грехов. В течение средних веков, по мере роста папских финансовых затруднений, индульгенции входили в обращение всё чаще. Масштабы злоупотреблений оказались наиболее угрожающими именно в Германии, где слабая центральная власть была не в состоянии им помешать. Банкирский дом Фуггера в Аугсбурге вынужден был возглавить все эти “священные” торговые связи.
Конфронтация назревала уже тогда, когда в 1476 г. папа Сикст IV распространил свою власть на души в чистилище. Обращение к жадности и страху людей, возмутительные предложения торговцев индульгенциями были предметом всеобщего недовольства. Лютер часто сам проповедовал против таких злоупотреблений. Но непосредственной причиной публичного протеста Лютера послужила индульгенция, продажу которой в Саксонии курфюрст Фридрих запретил, хотя в близлежащих землях она свободно распространялась. Эта индульгенция была юбилейной и предоставляла особые привилегии. Показной ее целью была реконструкция базилики Св. Петра в Риме. По секретной договоренности половина собранных в Германии доходов должна была пойти молодому архиепископу Майнцскому, который, за свое быстрое продвижение был опутан долгами перед рядом высших церковных ведомств.
|
|
95 ТЕЗИСОВ
Лютер узнал обо всем этом еще ничего не знал, а только через некоторое время. Непосредственной причиной и стимулом развернутой им деятельности явились экстравагантные и вызывающие утверждения, что исходили от известного продавца индульгенций, доминиканского монаха Иоганна Тецеля. Имея в виду эти утверждения и обещания, Лютер выдвинул свои 95 тезисов “в целях установления истины” и прибил их на дверях церкви Всех Святых в Виттенберге 31 октября 1517 г., накануне Дня Всех Святых и торжественной демонстрации реликвий, проводившейся в этой церкви. Существуют лишь гипотезы о том, что Лютер совершил это лично, но точных данных нет.
Тезисы не отрицают папскую прерогативу в этом вопросе, хотя, по своему подтексту, они критикуют папскую политику. В меньшей степени они нападают на установленную папским учением доктрину о чистилище. При этом Лютер делает упор на духовный, внутренний характер христианской религии и в первом тезисе, заявляющем, что вся жизнь христианина должна стать покаянием, и в 62-м, говорящем, что истинное богатство Церкви — это Священное Евангелие славы и благодати Божьей. Здесь Лютер и обнаруживает свои намерения. Целый раздел “Тезисов” направлен против лжеучения о “безопасности” (“поручительстве”), которое Лютер, будучи молодым лектором, часто критиковал, защищая тех, кто идею о божественной благодати радостно воспринимал именно как дар и кто отказывался признавать, что быть христианином означает обнимать крест и восходить на небеса через страдание. Лютер послал копии “Тезисов” архиепископу Майнцскому и своему епископу. И здесь помогло недавно изобретенное книгопечатание. Копии распространялись вдаль и вширь, что превратило их выпуск в общественное обсуждение, охватившее самые широкие круги.
|
|
РЕАКЦИЯ НА 95 ТЕЗИСОВ
Архиепископ Майнцский, встревоженный и раздраженный, послал в декабре 1517 г. документы в Рим с просьбой ограничить Лютера в свободе действий и, одновременно с этим, объявить выговор торговцам индульгенциями за их злоупотребления. В то время конфликт представлялся многим лишь перебранкой между доминиканцами и августинцами. Подобное мнение было вызвано контр-тезисами, подготовленными теологом Конрадом Вимпиной, которые Тецель защищал на аудиенции у доминиканцев во Франкфурте в конце января 1518 г. Когда в марте копии этих тезисов достигли Виттенберга, они были публично сожжены возмущенными студентами. В Риме папа лишь проинструктировал Габриэля делла Вольту, генерального викария августинцев, чтобы тот поддерживал отношения с непокорным монахом по обычным каналам, в данном случае через Штаупица. Сам Лютер подготовил длинный латинский манускрипт с объяснениями своих 95 тезисов, публикация которого была задержана до осени 1518 г. Это документ большого теологического значения, показывающий, как далеко от Лютерова оригинала, как поверхностно был передан его протест. Тем временем собрание каноников Августинского ордена из Германии было задержано в Гейдельберге. Лютер был освобожден от своих дополнительных обязанностей окружного викария. Он и сам собирался так поступить. Он нашел поддержку у своих друзей и находился в отличной форме, победив в диспуте двух молодых людей — доминиканца Мартина Буцера и Теодора Библиандера.
В этот период теология Лютера была в основном “теологией креста”, т.е. она придавала особое значение откровению Христа на кресте. Согласно Лютеру, “теология креста” кажется безумием мудрости мира и противоречащей естественной теологии власти и величия, которую он критиковал как схоластическую “теологию славы”. Важной для него в это время была внутренняя религия, проповедовавшаяся немецким мистиком XIV в. Иоганном Таулером и выраженная в коротком мистическом трактате XIV в. “Theologia Germanica” (“Немецкая теология”), который он сам отредактировал и опубликовал (1516-18). В тот период он обращал, однако, особое внимание на необходимость для христиан разделять крест Христов в страдании и в искушении. Хотя эти акценты трудов Лютера были для него возвращением к его прежней теологии, они сохраняли свою значительность для радикальной Реформации, где “Theologia Germanica” выступала важным и конструктивным документом.
|
|
ВОВЛЕЧЕНИЕ ИОГАННА ЭККА
Пока Лютер отсутствовал, что явилось обстоятельством катастрофическим, его более старший коллега Карлштадт предпринял акцию, расширившую масштабы спора и предавшую его гласности. Ученый Иоганн Экк (1486-1543) из Ингольштадта, человек достаточно образованный, умеющий живо вести диспуты (Лютер имел с ним вполне дружественные отношения), оказался также вовлечен в дискуссию. Он написал ряд обзоров 95 тезисов для своего друга, епископа Айхштадтского, и эти обозрения тезисов и манускрипта, вместе именуемые “Обелиском”, достигли Виттенберга раньше, чем Лютер перешел к своей главе в Гейдельберге; Лютер сам ответил несколькими “Астериками” (“Asterisks”), но Карлштадт, озабоченный делом защиты Виттенбергской программы, ввязался в эту дискуссию со своими 379 тезисами, добавив перед публикацией еще 26. Доминиканцы продолжали давление, добиваясь отстранения Лютера и привлечения его к суду за ересь, но в Риме движение дела замедлилось. Сам Лютер не отступил от предмета дискуссии, опубликовав смелую проповедь относительно власти отлучения от церкви, разъяснявшую, что нет таких вопросов, на которые может ответить только папа с позиций неограниченной полноты власти.
|
|
ЛЮТЕР ПЕРЕД КАЭТАНОМ
Вызов Лютера на папское судилище в Рим был сделан и направлен кардиналу Каэтану в Аугсбург. Каэтан был известным томистом. Но в этот опасный момент в дело вмешалась политика, и как раз тогда, когда с делом Лютера могло быть быстро и решительно покончено, этого не произошло по политическим причинам. Курфюрст Фридрих, как один из семи князей-избирателей Священной Римской империи, был для папы важной фигурой в свете приближающегося избрания нового императора. Папа не мог себе позволить ссориться с ним. В результате этого Лютер был вызван на личное собеседование с Каэтаном в Аугсбург. Он прибыл туда с имперской охранной грамотой. Беседа продвигалась от индульгенций к отношениям между верой и благодатью от таинств (не заслуженные человеком дары Бога во время таких действий, как крещение или причастие). С дымящимся кадилом кардинал отпустил Лютера, сказав ему, что он должен безоговорочно отречься от своих положений.
|
|
БЕГСТВО ЛЮТЕРА ИЗ АУГСБУРГА
Пока Лютер с тяжелым сердцем ожидал дальнейших событий, члены церковного совета в Саксонии передавали слухи о том, что он может быть схвачен и в цепях увезен в Рим. В конце концов друзья Лютера организовали его бегство и отправили его из города по тайной дороге. Лютер написал обращение (от папы к Вселенскому собору) к своему князю с просьбой о защите. Каэтан при этом не терял времени, обвиняя Лютера в глазах Фридриха. Тот был поставлен перед дилеммой, хотя и очень считался с Лютером, который находился в самых дружеских отношениях с секретарем курфюрста — гуманистом Георгом Спалатином. В это же время теологический факультет Виттенбергского университета подал князю адрес в честь Лютера, указывая, что судьба и репутация университета окажутся в опасности, если Лютер попадет в немилость. Был момент, когда казалось, что Лютеру, возможно, придется уехать во Францию или в Богемию. Затем в Саксонии появился папский дипломат Карл фон Мильтиц, который обратился к политике “палки и морковки” в отношении курфюрста. Папский посланник угрожал курфюрсту карами против Лютера и тут же, чтобы склонить Фридриха на свою сторону, вручил ему Золотую розу — высокий символ папского уважения и признания. Дипломат обещал ему больше того, что был способен сделать. Но папское определение об индульгенциях, выпущенное по совету Каэтана, давало понять, что Лютер попал в двусмысленное положение.
|
|
ДЕБАТЫ МЕЖДУ ЛЮТЕРОМ И ЭККОМ
В Аугсбурге Лютер поддерживал связь с Экком, и они договорились о проведении летом в Лейпциге публичного диспута. Основное его содержание составляли дебаты между Экком и Карлштадтом, хотя Лютер был основным объектом для выступлений Экка. Но враждебность к реформатору со стороны Георга, герцога Саксонского (двоюродного брата курфюрста Фридриха), затруднила участие в диспуте Лютера. В конечном счете было решено, что Экк будет вести дебаты с двумя виттенбергскими теологами по очереди, в конце июля в замке Плейсенбург в Лейпциге. Диспуту предшествовала полемика в памфлетах. Предметом спора между Экком и Карлштадтом была августинская доктрина о благодати и свободной воле, и Карлштадт не хотел вмешиваться ни в вопрос об индульгенциях, ни в вопрос об авторитете папы. Происхождение папской власти было затронуто в числе предварительных вопросов, и Лютер обратился к изучению церковной истории и канонического закона, написав еще до начала диспута важные по своим последствиям работы.
В умении поставить Лютера в затруднительное положение Экк показал весь свой опыт. Лютер же выразил сомнение в том, имел ли власть Вселенский Собор в Констанце (1414-18), а также защищал некоторые утверждения Яна Гуса, богемского реформатора, который был объявлен еретиком в Констанце, приговорен к смерти и сожжен на костре. Однако Саксония была той частью Германии, где преобладали резко враждебные настроения по отношению к Богемии, и высказывания Лютера не нашли поддержки. Это дало основания Экку для хвастливых заявлений о том, что диспут стал его личным триумфом. Лютер, который ранее сказал, что эти дебаты не начались во имя Божье и не закончатся во Его имя, покинул Лейпциг, взволнованный и потрясенный словесной эквилибристикой Экка.
|
|
ВОПРОСЫ ЛЮТЕРА ОБ АВТОРИТЕТЕ
Теперь Экк имел возможность отправиться в Рим и придать остроту процессу официального осуждения Лютера. Лютер понял необходимость просчитывать последствия своих действий, когда речь идет об авторитете церкви, соборов и Писания. Его корреспонденция показывает, что он достиг тогда чего-то вроде кризисной точки в своем отношении к папскому авторитету. Война памфлетов после диспута не представляла для него опасности, так как Лютер имел сильную поддержку со стороны гуманистов в Германии и Швейцарии. Лютер сам был вовлечен в разногласия с различными теологами в Лейпциге, теперь он писал грубым народным языком, с нарастающей полемической мощью и неистовством, его полемические труды обнаруживают также глубокое понимание им своих расхождений с современной теологией. Два католических университета, носители мощных традиций - Кельн и Лувен - осудили учение Лютера. Но полемика не была главным делом Лютера, и его “Проповедь о Божьих делах”, выпущенная в июне 1520 г., является важной работой, представляющей этические аспекты оправдания верой. Как трактат, эта проповедь достойна того, чтобы связывать ее с более знаменитым трактатом Лютера о христианской свободе, вышедшим в последующие месяцы. 15 июня 1520 г. появилась папская булла (декрет, выпущенный под папской печатью) “Exsurge Domine” (“Господь, изгони!”), направленная против 41 статьи учения Лютера. Вслед за ней было проведено сожжение трудов Лютера в Риме. Экку и гуманисту Джироламо Алеандро, дипломату и кардиналу, было поручено доставить текст буллы в города Германии.
|
|
РЕФОРМАТОРСКИЕ ТРАКТАТЫ 1520
Экк и Алеандро были поражены тем, как быстро общественное мнение Германии перешло на сторону Лютера. Всё являло контраст с тем, что было годом ранее. Экку пришлось искать убежища от физической расправы в Лейпциге. Алеандро сделал всё возможное для снабжения папской курии шокирующей корреспонденцией, которая показывала, какая смертельная опасность грозит католической церкви в Германии. Друзья Лютера, опасаясь за него, пытались смягчить его неистовство, но теперь уже они не могли его остановить. Как полагал сам Лютер, прежде он относился слишком лояльно к лицемерию и обидам, исходящим от церкви. Результатом стали вызывающе дерзкие трактаты 1520 г. Первым подлинным манифестом явилась его книга “К христианскому дворянству германской нации”, адресованная правителям Германии, князьям, рыцарям, городам, бывшим под властью молодого императора Карла V. В книге говорилось о том, что в обстановке кризиса, когда духовная власть отказывается вносить изменения в церковные дела в интересах немецкого народа против Рима (т.е. папства), светской власти следует вмешаться и созвать реформаторский Собор. Документ был составлен плохо и неглубоко, но он вызвал, однако, глубокий отклик среди различных групп населения Германии, и в следующие месяцы Лютер был подхвачен волной национального возмущения против Рима.
Его второй трактат “О вавилонском пленении церкви”, обращенный к священникам и ученым, стал актом духовной революции. Он неминуемо оттолкнул умеренных гуманистов, так как в нем Лютер уменьшал количество церковных таинств с семи до трех (крещение, причастие и исповедь), отрицал мессу, сомневался в транссубстанциации (доктрине о том, что во время таинства причастия хлеб и вино изменяют свою сущность и становятся плотью и кровью Христа), предъявлял обвинения в адрес папской власти, заявлял о приоритете Священного Писания и о праве личной совести. Третья работа, посвященная папе, напоминала слабый ветерок после бури и представляла собой классическое небольшое наставление. Наконец, трактат “О свободе христианина” разъяснял этические аспекты оправдания верой и показывал, что мысли и публичные действия Лютера базировались на этой теоретической основе. 10 декабря 1520 г. студенты разожгли костер за Эльстерскими воротами Виттенберга, и когда они бросали в огонь работы каноников, Лютер присоединился к ним и сжег папскую буллу “Изгони, Господи!”, написанную против него. По этому случаю он сказал: “Ты исказила правду Божью, так пусть же Бог разрушит тебя в этом огне!”
В январе 1521 г. папа выпустил буллу о формальном отлучении Лютера от церкви, хотя уже несколькими месяцами раньше папское осуждение было разослано во все концы Германии. Тем временем в Вормсе был созван имперский рейхстаг. На нем оказалось достаточно людей, выступавших как за, так и против Лютера. Но Фридрих Мудрый получил обещание, что Лютер не будет осужден до тех пор, пока его не выслушают, и что ему следует лично предстать перед рейхстагом. Это привело в ярость Алеандро, который заявил, что достаточно одного папского осуждения и что светская власть должна только выполнять приказы папы. Друзья Лютера были встревожены и пытались отговорить его. Но Лютер, убежденный в необходимости поехать туда, в апреле 1521 г. отправился в путь. В пути он был задержан новостью о том, что император приказал сжечь его книги. Императору это казалось надежным средством не допустить, чтобы въезд “еретика” превратился в подобие триумфального шествия. Когда Лютер 16 апреля прибыл в Вормс, его сопровождала кавалькада немецких рыцарей, а улицы были заполнены народом. Всё это приводило в бешенство его врагов.
|
|
ВЫЗОВ ЛЮТЕРА НА РЕЙХСТАГ
Вечером 17 апреля 1521 г. Лютер появился перед церковной знатью и светской аристократией. Там он увидел лицом к лицу императора Карла V, который показался ему холодным и враждебным. Груда трудов Лютера лежала перед ним, но ему был задан формальный вопрос, признает ли он их, и его юридический советник настоял, чтобы заглавия были прочитаны. Ввиду серьезной опасности отречения Лютер попросил время на раздумье. Вероятно, он надеялся, что враги покинут его и возьмут с собой свою охрану. Передышка на день была ему предоставлена, а на следующий день Лютер вновь появился в большом переполненном зале. На этот раз ему ничто не воспрепятствовало произнести длинную речь. Он разделил свои работы на работы по наставлению, от которых не хотел и не мог отречься, и на свою неистовую полемику, за резкость которой он готов был извиниться, не отрекаясь от всего остального. И пока он объяснял почему, от него бесцеремонно продолжали требовать ответа на поставленный вопрос. Он дал этот ответ в крайне неуступчивых словах. Он сказал, что отрекся бы лишь в том случае, если бы его неправота была убедительно доказана на основании Писания. Иначе он не пойдет против своих убеждений, который сложились по установлениям слова Божьего. Нет точных свидетельств, что он действительно произнес знаменитые слова “На том я стою, и не могу иначе”. Ответ Лютера очевидно был созвучен настроению, которое в то время охватило всю Европу.
Перепалку между Лютером и Экком прервал император. Лютер широкими шагами прошел сквозь ряды своих друзей и врагов, с рукой, поднятой в жесте триумфального спокойствия.
За этим последовало смятение. Было очевидно, что Лютер имел могущественных друзей. Рыцари бряцали оружием, на улицах появились эмблемы крестьян. Лютера поддерживали те, кто начинал собственную игру, и в этом случае жизнь императора не была в безопасности. Радикальный реформатор и социальный революционер Томас Мюнцер позднее утверждал, что Лютер отрекся перед разгневанными рыцарями, которые пришли, чтобы убить его. В любом случае, теперь Лютер получил то, что долго и безуспешно искал: возможность быть выслушанным разумными и беспристрастными судьями, пока он пользовался расположением архиепископа Трирского. Но Лютер не сделал теперь ни малейшей уступки, и дискуссия провалилась из-за ошибочных действий церковных советов. Он был формально отпущен и отбыл под защитой своего эскорта.
Несмотря на впечатляющий моральный триумф Лютера, его враги тоже использовали с выгодой момент, когда Рейхстаг принял Вормсский эдикт. Он запрещал труды Лютера, а его самого объявлял вне закона. Эдикт спровоцировал тайную слежку за Лютером и призван был сковать его движения на всю оставшуюся жизнь. Это означало также, что курфюрст Фридрих должен был, по крайней мере в течение известного времени, вести себя осторожно и публично не выражать поддержку Лютеру, чтобы тот не выступал как его протеже. Результатом явилось мнимое похищение Лютера, который был секретно поселен в романтическом замке Вартбург, неподалеку от Эйзенаха.
|
|
ЛЮТЕР В ВАРТБУРГЕ
В этом замке, стоящем, как орлиное гнездо, на возвышенности среди деревьев, Лютер оставался до марта 1522 г. Известный там под именем “юнкера Георга” или “рыцаря Георга”, он был одет как мирянин, отрастил бороду и прибавил в весе. Отсутствие физических упражнений и непривычно богатая пища вызвали у него недомогания, к которым прибавился и душевный разлад. Но при этом Лютер был далек от праздного времяпрепровождения. Он закончил прекрасное истолкование “Магнификата” (песни Марии, матери Христа, в литургии) и подготовил редакцию проповедей на Апостольские послания и на Евангелия для народа (эти проповеди он считал едва ли не лучшими своими трудами).
Хотя Лютер был далек от книг, он написал свое полемическое произведение — “Опровержение аргумента Латомуса”. Но важнее всего было то, что он начал переводить Новый Завет с греческого оригинала на немецкий язык. Он не верил, что такая работа останется без внимания, и скоро заручился в этом предприятии поддержкой своих коллег, особенно Меланхтона. В сентябре 1522 г. Новый Завет был напечатан. Ветхий Завет Лютер перевел с древнееврейского позднее и опубликовал в 1534 г. Это был фундаментальный труд, который имел глубокое и продолжительное влияние на язык, жизнь и религию немецкого народа.
Теперь Лютер имел дело уже с некоторыми практическими результатами своего выступления. Частные мессы, целибат духовенства, религиозные обеты не касались теоретических вопросов, но находились в неразрывной связи с правовыми, финансовыми и литургическими проблемами.
|
РАДИКАЛЬНАЯ РЕФОРМАЦИЯ
Оживление в городских районах и университете казалось уже недостаточным; ритм жизни ускорялся, и в начале октября 1521 г. на улицах города, в церквях происходили случаи насилия. Во время своего тайного визита к друзьям в начале декабря Лютер еще не был встревожен и употребил с пользой свое влияние. Благодаря ему августинцы приняли решение о том, что те из них, кто в новом году захотел бы вернуться в мир, имеют возможность это сделать. Тем временем появились два радикальных лидера: неисправимый смутьян Карлштадт и августинский монах, яркий оратор Габриэль Цвиллинг. Карлштадт объявил о своей помолвке с 16-летней девушкой и на Рождество отслужил причастие двумя видами (хлебом и вином), а Лютер был атакован трактатами и бесчисленными тезисами, отрицающими обеты и мессы и требующими литургии на родном языке. Было очевидно, что эта программа Карлштадта отличалась от программы Лютера. Сверх того, ее обращение к Писанию было законническим и переводило в разряд необходимости те вопросы, которые для Лютера находились в пределах христианской свободы. В новом году городской совет выпустил примечательный и новаторский по своей сути указ, регулирующий религиозную жизнь, общественную мораль и выплату пособий беднякам. Этот документ был обязан своим выходом в свет учению Лютера, но отчасти и инициативе Карлштадта. В конце 1521 г. беспорядки в Виттенберге усилились в связи с приездом так называемых “Цвикауских пророков”. Это были два суконщика из саксонского города Цвикау, к которым примкнул также бывший виттенбергский студент Маркус Штюбнер. Они не довольствовались уже только Писанием и гораздо выше Писания ставили откровение внутреннее, совершающееся в душе осененных Святым Духом лиц, к которым причисляли и себя. Проповедь их в Виттенберге произвела сильное впечатление на антикатолическое движение, руководимое Карлштадтом. Потрясенный Меланхтон не решился вмешаться в смуту и обратился за советом к Лютеру.
|
|
ВОСТАНОВЛЕНИЕ УМЕРЕННОЙ РЕФОРМАЦИИ
В последующие месяцы ситуация ухудшилась, и в марте 1522 г. Лютер вернулся в Виттенберг. Затем, предусмотрительно одевшись снова как августинский монах, он принял по поручению города обязанности проповедника на кафедре виттенбергской приходской церкви и произнес там проповеди о главных положениях христианской веры и обо всех вызвавших его возражения церковных преобразованиях, произведенных в Виттенберге. Здесь выявились очевидные различия между консерватизмом Лютера и радикальными реформаторами. Лютер не одобрял применение насилия, поскольку не оно, а Слово Божье должно было стать деятельной силой Реформации. Он не верил, что мятеж может произойти без разрушений и пролития невинной крови. Он считал, что настоящие идолы находятся не в церковных стенах, а в сердцах людей. К тому же Лютер знал, что проведение реформы должно было учитывать настроения необращенной, более слабой братии. С этого времени и далее Лютер повел войну на два фронта: против католиков и против тех, кого обобщенно называл “энтузиастами”. Одним из результатов смуты в Виттенберге было как раз замедление хода практических преобразований, и хотя Лютер ввел реформированный порядок богослужения (“Формула мессы”, 1523), но только в 1526 г. он представил литургию на немецком языке (“Немецкая месса”). Евангелическое движение росло по всей Германии, и было очевидно, что Вормсский эдикт не везде будет проводиться в жизнь. Нюрнбергский рейхстаг 1522-23 гг. отказался пресекать деятельность евангелических проповедников и потребовал реформированного национального церковного Собора.
|
АКТИВНОСТЬ РАДИКАЛЬНЫХ РЕФОРМАТОРОВ
Еще во время своей поездки в Вормс и обратно Лютер был встревожен назревающими социальными и политическими беспорядками. В последующие месяцы он написал открытые письма, предупреждающие правителей Саксонии и церковные советы некоторых городов об опасности того, что новое радикальное учение спровоцирует революцию. В 1523 г. он выразил свои собственные взгляды на роль светских властей в трактате “О земном правительстве”, в котором писал о долге христианского князя и о месте светского правительства среди Божьих установлений для людей; он делал различия между двумя реальностями, духовной и светской властью, через которые выражается единая власть Бога, и подчеркивал долг гражданского послушания, говоря при этом о греховности бунта против законной власти.
Тем временем Лютер терял некоторых бывших союзников. В Орламюнде Карлштадт, уже после того, как его деятельность получила осуждение в Виттенберге, обратил местную общину в свою “веру” — разновидность некоего мистического квиетизма. По просьбе курфюрста Лютер совершил свою проповедническую поездку по территории Саксонии и во время поездки встречал враждебность и насмешки людей. Лютер сам разоблачал такое общественное зло, как ростовщичество, но в Эйзенахе общим вниманием завладел пламенный проповедник Якоб Штраус, проводивший ожесточенную кампанию против ростовщичества и десятин. Наконец, Томас Мюнцер, непокорный гений, объединил свои собственные бесхитростные литургические реформы с программой “святой войны”. Будучи сам сначала “мартинианином” (т.е. последователем Мартина Лютера), он не только разделял мистические настроения Карлштадта, но и добавил к ним, возможно, под влиянием гуситов, еще и взрывоопасный элемент. Мюнцер угрожал революцией. Это подтверждало худшие опасения Лютера. Под влиянием его предупреждений и самих событий властям пришлось действовать. Летом 1524 г. Карлштадт был изгнан из Саксонии, а Мюнцер бежал. В своем памфлете Мюнцер написал, что Лютер есть никто иной, как бесстыдный монах, “распутствующий и пьянствующий”, и назвал его “доктор Враль”. Карлштадт также написал серию трактатов против своих прежних друзей, отвергая наряду с прочим также материальное присутствие в Евхаристии. Лютер ответил на это основательным разгромным трактатом “Против небесных пророков в вопросе об образах и таинствах”. Там он утверждал, что радикальные реформаторы руководствуются желанием славы и почестей, а не мыслью о спасении человеческих душ.
|
|
ОТВЕТ ЛЮТЕРА НА КРЕСТЬЯНСКУЮ ВОЙНУ
Летом 1524 г. в районе Шварцвальда разразилось крестьянское восстание. Программы крестьян имели различную мотивировку. Они содержали требования конкретных средневековых свобод (связанных с охотой на лесную дичь, с лесными законами или с десятинами). Одни программы придерживались католического вероучения, другие — теологии Цвингли или Лютера. Таким образом, и в том, в чем Лютер был ими понят, и в том, в чем он не был понят, его влияние на крестьянскую войну нужно принимать в расчет. Некоторые более здравомыслящие крестьяне включали Лютера в число своих возможных арбитров. Он сам опубликовал в мае 1525 г. “Увещевание к миру”, в котором проанализировал “Двенадцать статей” швабских крестьян и выразил им сочувствие, но только в их жалобах на притеснения. Лютер также критиковал князей, но отверг понятие так называемого “христианского восстания”: «Мои дорогие друзья, христиане не столь многочисленны, чтобы им вместе собираться в толпу». Лютер говорил, что всемирное царство не может существовать без неравенства людей.
Весной 1525 г. поднялись крестьяне в Тюрингии, в числе руководителей которых был Томас Мюнцер, и на первых порах казалось, что бунт охватит огромные территории и его ничто уже не удержит. Стоя лицом к лицу перед надвигающимся политическим хаосом, Лютер написал ядовитую брошюру “Против шаек крестьян, сеющих убийства и разбой”. Это его сочинение было менее яростным, чем истерические манифесты Мюнцера, но тоже достаточно жестоким. Оно вышло в свет одновременно с “Увещеванием к миру” в начале мая 1525 г., когда восставшие были уже сломлены, и те же самые слова, которые были написаны на волне успехов восставших крестьян, читались и воспринимались совсем иначе после их поражения 15 мая 1525 г. у Франкенхаузена и после начавшихся затем репрессий. Примечательно, что Лютер отказался поменять свою позицию, чтобы вновь завоевать утраченную популярность, и никогда уже после этих событий он не мог бы быть обвинен в раболепстве перед властями. Так же, как прежде, он отказался стать орудием в руках рыцарей, на этот раз он не согласился примкнуть и к выступлению крестьян. Но тем самым он подтолкнул многих крестьян на сторону радикальной Реформации.
|
ЛЮТЕР И ЭРАЗМ
Год 1525-й стал поворотным и для карьеры Лютера, и в прочих отношениях. В то время, когда крестьянская война находилась на подъеме, в июне 1525 г., Лютер “дьяволу назло” женился на Катарине фон Бора, в прошлом монахине. Он, конечно, нуждался в ее заботе, и она оказалась превосходной женой и способной к делам женщиной. Дом являлся для Лютера символом христианского призвания, и он включал домашнюю жизнь в число своих “трех иерархий” (или “порядков сотворения”) христианского существования в этом мире, тогда как двумя другими для него были его политическая и церковная жизнь.
В том же году произошел его открытый разрыв с великим гуманистом Эразмом Роттердамским. Различия между этими двумя людьми давно уже стали очевидными, и Эразм, который обнаружил в Лютере тип неистового, догматичного нищенствующего монаха-теолога, ненавидимый и презираемый им, всё больше и больше разочаровывался в Реформации. Однако и Лютер, и Эразм имели общих почитателей и друзей. Оба они столкнулись без особого желания, просто потому, что оказалось объективно невозможным сохранить нейтралитет в этой борьбе. Лютер считал Эразма папистом, папа — лютеранином. Папа, император, князья, ученые требовали, чтобы Эразм прямо заявил, на чьей он стороне. Поэтому он не мог дальше молчать и опубликовал в 1524 г. книгу “Диатриба, или рассуждение о свободе воли”. В ней он подверг критике доктрину Лютера о порабощенной человеческой воле. Ответ Лютера готовился долго и вышел в свет лишь в декабре 1525 г. Это был написанный на латыни трактат “О рабстве воли”, преисполненное мощи свидетельство, показывающее глубину расхождения Лютера с гуманизмом.
Кроме того, в 1525 г. умер Фридрих Мудрый. Лютер и Фридрих встречались только однажды, но реформатор был многим обязан курфюрсту. Новый правитель, курфюрст Иоганн, и его наследник Иоганн Фридрих были искренними сторонниками Лютера. Вместе с другими курфюрстами, особенно с Филиппом, ландграфом Гессенским, и с Альбрехтом Бранденбургским они образовали сплоченную группу в имперском рейхстаге.
|
|
ШПЕЙЕРСКИЙ РЕЙХСТАГ
Враждебность Карла V к реформаторам и приверженность католической вере оставались неизменными, но императору приходилось принимать в расчет политические соображения (свои ссоры с папой и с королем Франции, свою потребность в поддержке для борьбы против турок). На рейхстаге в Шпейере в 1526 г. Вормсский эдикт был приостановлен до созыва национального церковного Собора, а до тех пор было решено, что каждый князь в своих владениях должен “действовать, предписывать и держать себя так, как каждый считает возможным для того, чтобы держать ответ перед Богом и Императорским Величеством”. Лютер с удовлетворением воспринял это решение. Оно позволило приступить к реформированию церкви в Саксонии. 29 октября 1525 г. Лютер впервые служил в виттенбергской церкви “Немецкую мессу”. В 1527-1528 гг. была проведена визитация саксонской церкви группой юристов и теологов. Некоторые ученые заметили несогласованность между “Инструкцией по визитации” Меланхтона и комментариями Лютера, которые могли бы обнаружить его недоверие к светскому вмешательству в духовные вопросы.
На втором рейхстаге в Шпейере в 1529 г. возобновившееся католическое давление привело к аннулированию ранее сделанных уступок, которых добились евангелические курфюрсты. Из ряда городов был заявлен протест в знак непризнания этого решения. С того времени сторонники Реформации стали называться протестантами.
|
ДОКТРИАЛЬНЫЕ РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ РЕФОРМАТОРАМИ
Доктринальные различия по вопросу об Евхаристии сломали единый евангелический фронт. Хотя все реформаторы не признавали жертву мессы, у них были глубокие разногласия по вопросу о сущности божественного присутствия. Лютер настаивал на буквальном понимании слов Христа “Сие есть тело Моё”, так как, по его мнению, использование аллегорий недопустимо при переводе Библии, если только этого не предполагает сам контекст Писания. Нелепый аргумент Карлштадта, будто бы эти слова относятся не к хлебу и вину, а к физическому телу Христа, вскоре был отброшен. Цвингли много выиграл оттого, что слово “есть” он предлагал понимать как “подразумевает”, а его ученый друг, гуманист Эколомпад нашел поддержку аргументации Цвингли в трудах раннехристианских Отцов по вопросу о духовном присутствии. Особое внимание он уделял доктрине жившего во II в. Тертуллиана о том, что “тело” означает “символ тела”. Таким образом, первоначально спор Лютера и Цвингли касался принципов перевода слов установления, хотя духовная дискуссия двигалась к вопросу об уместности или неуместности слов Евангелия от Иоанна: “Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную” (Иоан. 6:54). Дебаты обратились к трудному вопросу христианской доктрины. Цвингли настаивал на различии двух природ Христа, и поскольку тело Христа — человеческое тело, то оно должно находиться всегда в каком-то определенном месте, тогда как духовное тело Христа находится на небесах. Лютер же указывал на нераздельное единство Личности Иисуса Христа, Посредника. Не касаясь метафизической доктрины о вездесущности Бога, т.е. о присутствии Его везде, где Он пожелает быть, Лютер утверждал, что нельзя представлять Его на небесах чем-то наподобие “аиста в гнезде”. Эта идея позже была развита другими лютеранами. Мартин Буцер и страсбургские теологи поддакивали более позитивным теологическим пристрастиям швейцарцев, и Буцер использовал “реалистический язык” Отцов раннехристианской церкви для подтверждения истинного, духовного присутствия. Трактат Лютера 1527 г. “О том, что слова “Сие есть Тело Моё” незыблемы” знаменует собой его неизменно твердое противодействие “энтузиастам”. Это произведение свидетельствует о том, что три года противостояния не поколебали позицию Лютера. Вышедший в 1527 г. на латинском языке трактат Цвингли “Дружеское истолкование” был гораздо менее дружелюбным, чем предполагало данное ему название. Это вызвало взрыв негодования у Лютера, что выразилось в его трактате 1528 г. “О причастии Христа. Исповедание”. Содержание трактата убедило Буцера, прежде не понимавшего Лютера, когда он утверждал, что присутствие Бога не может быть ограничено лишь одним местом, и с тех пор Буцер начал предпринимать некоторые попытки установить с Лютером мир.
|
|
МАРБУРГСКОЕ СОБЕСЕДОВАНИЕ И АУГСБУРГСКИЙ РЕЙХСТАГ
Политические достижения были наименее очевидны для уязвимого Цвингли, ландграфа Филиппа Гессенского и курфюрста, который в октябре 1529 г. пригласил теологов с обеих сторон на частное собеседование в Марбург. Лютер начал с утверждения, что Цвингли, по его мнению, мало что понимает в Евангелии. Когда Цвингли спросил, приемлемо ли для христиан задаваться вопросом, как Христос может присутствовать в хлебе и вине причастия, Лютер ответил, что если Господь прикажет ему есть дикие яблоки и навоз, он будет это делать, ибо так приказано. После трехдневных дебатов не было достигнуто никакого соглашения об евхаристии, хотя были сняты многие недомолвки.
Объявленный вне закона, Лютер не мог присутствовать на знаменательном рейхстаге в Аугсбурге, и ему пришлось остаться в замке в Кобурге, передав задачу свидетельства веры Меланхтону. Он справился с ней успешно и выпустил в свет “Аугсбургское Исповедание” (1530), один из великих документов Реформации и одновременно нормативное исповедание лютеранства.
Лютер использовал всё своё влияние для того , чтобы отношение курфюрста к компромиссу стало непримиримым, хотя с этого времени и в дальнейшем он не возражал против его согласия с политическим протестантизмом, которое приобретало всё более и более военную форму в Шмалькальденской Лиге, сформированной протестантскими князьями в решимости противостоять вооруженной католической агрессии. Однако политическая ситуация вновь резко изменилась. Страх перед угрозой вторжения турок (которые в апреле 1532 г. выступили в поход и пересекли венгерскую границу) заставил императора пойти на примирение с протестантами, что выразилось в заключении религиозного мира в Нюрнберге (1532). Этот промежуток времени оказался хорошей передышкой, результат которой четко прослеживается в работах Лютера последующих лет. Всё больше и больше вопросов Лютер передавал Меланхтону, который и занимался их разрешением. Оппоненты пытались разорвать дружбу этих двух людей. Лютер сказал на это, что если бы Меланхтон позволил себе обыграть своих оппонентов, то он мог бы легко сделаться кардиналом.
|
РУКОВОДСТВО МЕЛАНХТОНА
Лютер уступил в евхаристическом соглашении, путем которого южные немцы достигли соглашения по вопросу о Вечере Господней (торжествующий Буцер заключил его с Меланхтоном в 1536 г. — Виттенбергское соглашение). Но Буцер не смог распространить это соглашение на Швейцарию. Когда английское посольство от Генриха VIII прибыло на дискуссию, чтобы присоединиться к Шмалькальденской Лиге, именно Меланхтон сумел ввести теологическую агенду (“Виттенбергские статьи”, 1535) с двусмысленным заявлением об оправдании, по поводу чего Лютер писал, что “эти споры хороши для нашего учения”. Но он не мог согласиться с мнением Меланхтона о том, что сам он пишет о папстве слишком яростно и резко. Поскольку папский Собор принял угрожающие меры в отношении протестантов, Лютер вскоре выпустил бескомпромиссные “Шмалькальденские артикулы” (1537).
Большая работа Меланхтона в области образования снискала ему имя “наставника Германии”, но и деятельность Лютера была здесь очень важна. Его открытое письмо к церковным советам Германии о нуждах школ (1524) и опубликованная им проповедь “О том, как важно содержать детей в школе” (1530) показывают, какой мудрой и прозорливой была забота Лютера об образовании. Он сам составил два важных документа - классические “Малый катехизис” и “Большой катехизис” (1529) для учителей и пасторов.
В Виттенберге у Лютера были одаренные сподвижники — Юстус Йонас, Йоханнес Бугенхаген, Феликс Кржижак (Круцигер). Во множестве городов его ученики и друзья распространяли евангелическое учение. Лютер, хотя и не был выдающимся литургом, представил уставы богослужений, на основе которых позже были составлены и другие уставы. Влияние трудов Лютера повсеместно чувствовалось в западно-христианском мире. Той частью Европы, где лютеранская церковь пустила свои глубочайшие корни и установила свое полное господство, стала Скандинавия. Лютеранская церковь оказала также свое глубокое влияние на земли Австрии и Венгрии.
Лютер понимал важность христианских гимнов и вдохновлял своих друзей сочинять их. Он сам написал множество замечательных гимнов, четыре из которых появились в первом протестантском сборнике гимнов в 1524 г. Знаменитый гимн “Ein feste Burg ist unser Gott” (“Господь — наш истинный оплот”) стал событием европейской истории.
В последний период своей жизни Лютер наблюдал растущее влияние в Швейцарии Жана Кальвина (1509-1564), хотя мало контактировал с ним лично. Он продолжал в это время бороться с “фанатиками”, к которым относил, кроме анабаптистов, и других радикалов, в том числе реформатора Каспара Швенкфельда, пытавшегося стать посредником между различными группировками. Хотя Лютер до конца настаивал на своем убеждении, что всякая ошибка может быть устранена с помощью Слова Божьего, он был согласен с преследованием анабаптистов.
|
|
ДЕЛО ФИЛИППА ГЕССЕНСКОГО
В 1540 г. Буцер и Меланхтон потворствовали предосудительному двоеженству Филиппа Гессенского, но вовлеченный в это дело Лютер сделал всё возможное, чтобы их остановить. Филиппу, человеку невоздержанному в связях, было бы проще взять любовницу, но он захотел вступить в официальный брак, не разведясь с первой женой, хотя его отягощенная виной совесть не позволяла ему принимать причастие. Безумный план Буцера и Меланхтона состоял в том, чтобы выдать ему тайное разрешение на второй брак и тем позволить совершиться “меньшему злу”. Когда дело получило огласку, Лютер пригрозил своим сподвижникам разоблачением. Сам он был настолько далек от понижающихся моральных стандартов, что в последние годы отказывался покидать Виттенберг: по сравнению с городом, в котором давно проповедовалось евангелическое учение, в других местностях мораль оставляла желать лучшего.
После тяжелой болезни 1537 г. Лютер преждевременно состарился и практически стал инвалидом. Он завершал свою преподавательскую карьеру лекциями по книге Бытия. Ему пришлось стать свидетелем усиления папства, готовящегося к Тридентскому Собору (1545-63), и растущей угрозы католического военного могущества. Последний значительный полемический трактат Лютера — “О Соборах и Церквях” (1539). Среди его последних работ — “Против анабаптистов”, “Против евреев”, “Против папства в Риме”, “Папство, учрежденное дьяволом в 1545 г.”. Это последнее сочинение было написано по поводу папского извращения идеи Собора, и из всего, что написано Лютером против Рима, оно является самым уничтожающе-презрительным и яростным.
|
ПОСЛЕДНИЕ ДЕЛА ЛЮТЕРА
В начале 1546 г. Лютера попросили поехать в Эйслебен, чтобы посредничать в споре между двумя самонадеянными князьями — братьями Альбрехтом и Гебхардом Мансфельдскими. Он был стар и болен, но не отклонил просьбу князей и уехал, оставив дома обеспокоенную жену. В своих письмах он утешал и подбадривал ее и сообщил в конце концов об успешном завершении своей миссии. Но силы быстро оставляли его, и домой он уже не вернулся. Он умер в Эйслебене — в том городе, где и родился, — 18 февраля 1546 г., а его тело было погребено в церкви Всех Святых в Виттенберге. Прекрасные речи на его похоронах произнесли Бугенхаген и Меланхтон, хорошо знавшие его. Их речи нельзя оценивать как обычные панегирики: они свидетельствуют о том, что друзья Лютера считали его поистине великим человеком, стоящим в историческом ряду пророков и докторов церкви, чья жизнь и свидетельство Слова Божьего будут идти вперед, завоевывая умы и побеждая.
По материалам энциклопедии "Британика". Перевод Сергея М. Гайнанова
|
|
|
|
